Снесли дом Жени Куцикевича

В ночь на 30 декабря Киевский Подол лишился еще одного старинного здания, которое располагалось возле самого фуникулера и было единственным на улице Жданова (ныне Сагайдачного) перед въездом на крутой Владимирский спуск.
У меня с этим домом связаны очень личные детские воспоминания.

Я родилась и выросла на Подоле. Здесь, в сердце старого Киева, прошли мои детство и юность.

Я ходила в сотую школу, ныне лицей «Подол». Больше трети учеников и учителей нашей школы, а то и добрая половина, в те годы, были евреями, а через 13 лет, когда в этой школе учился мой младший брат, евреев в классе было всего двое. У нас была дружная компания 12-16 человек и мы регулярно отмечали дни рождения друг друга.

Дом, который снесли за одну ночь 30 декабря, последние несколько лет был словно куколка, отлично отреставрирован, и при этом сохранил свой исторический образ. Тот образ, который я помню из детства, и в моем сознании этот дом всегда был домом Жени Куцикевича, по имени моего одноклассника, квартира которого была в этом доме.

Он давно эмигрировал в Америку, несколько лет назад приехав в Киев, по наивности рассчитывая съесть здесь трюфельный торт и выпить бутылку сладкой газированной воды «Буратино». Попробовав то, что ныне является трюфельным тортом и водой «Буратино» поматерился по-русски, но с акцентом и без сожаления уехал назад в Америку.

А я, посмотрев на в одночасье снесенный дом Куцикевича, вспомнила его тринадцатый день рождения.

Женя заранее пригласил нас отмечать его в пятницу после уроков. Мы запаслись подарками и дружно собрались к нему домой. В начале учебного дня, классный руководитель неожиданно объявила, что после последнего урока, нам нужно идти в Дом пионеров на встречу с ветераном. Ветеран в наши планы не входил, и мы пошли к Жене. Через пару часов к Жене пришли одноклассники, которые все таки уважили ветерана, и рассказали, что на ждут страшные разборки в понедельник. Настроение у всех испортилось. Ну все-таки мы, как обычно, танцевали и играли в «кис-мяу», целуясь в щеку.

Во время танцев произошло еще одно ЧП, на диван рухнула полка с книжками. Чуть живая с перепугу Женина мама беспрерывно шептала «Слава Богу, Слава Богу, что никого из вас не задело». Женина мама воспитывала сына сама, мужчины в доме не было. А наши танцы, видимо, расшевелили старые шурупы в старой стене.

Разборки в понедельник превзошли все наши ожидания, даже саамы мрачные. Мы были положительными детьми, и никогда не обижали ветеранов. Этого ветерана не уважили только потому, что заранее собрались к Куцикевичу. На протяжении нескольких часов проходило пионерское собрание. Нас стыдили и говорили, что наш поступок несовместим с высоким званием Пионера, и у нас отберут пионерские галстуки. Мы с ужасом представляли себе, как будем ходить по школе без галстуков. Больший позор трудно было себе представить.

За многих из нас, и за меня, в том числе, одноклассники нашли много доводов в оправдание, много хороших поступков, которые нам зачлись. И после нескольких часов мучений галстуки нам все-таки вернули, но воспоминания об этой истории еще долго вызывали у меня ужас.

За двадцать с лишним лет эта история забылась, и вспомнилась с новой силой только сейчас, кода снеси дом Куцикевича, каким запомнила его я, или усадьбу Казанского, как гласит Киевская история.

Элеонора Гройсман